Федор Степанович Рок

Федор Степанович Рокотов (1735–1808) окончил Академию, получил дворянство... В 1763 году – ему не было еще тридцати – художник был приглашен в Москву писать коронацию Екатерины II, по традиции проходившую в древнем Успенском соборе Кремля. Портрет так понравился Императрице, что она заплатила за него 500 рублей и впредь велела себя изображать только «по Рокотову».

А художник так и остался в Москве. В отличие от иностранных живописцев, бравших за свои портреты по 500 рублей и выше, Рокотов брал всего лишь по 50 рублей за холст. Однако довольно быстро скопил денег, выкупил из крепостной зависимости двух своих племянников, купил землю в районе Горохова Поля, и в приходе церкви Никиты Мученика построил себе дом (во время пожара 1812 года верхний деревянный этаж сгорел, и к фундаменту надстроили каменный верх – сейчас это Музей Ф. С. Рокотова на углу Токмакова переулка и Старой Басманной).
 

Рокотов Фёдор «Портрет неизвестного» 1757


Холст, масло
44,5х33,5

Рокотов уже не был крепостным художником, жившим из барской милости. Он не был придворным живописцем, нигде не служил, не получал жалованья – как Пушкин стал первым русским поэтом, жившим на свои стихи, так Рокотов был первым русским художником, который зарабатывал на жизнь своим искусством. Его живопись просто нравилась людям без всяких дополнительных соображений. Это были не парадные портреты, не иконы, но что-то в работах Рокотова было и от того и от другого: высшая светская знать светилась на его картинах каким-то неземным благородством. Эти портреты обладали удивительной тонкостью письма, прозрачностью и нежностью – как будто мерцали мягкими, но очень дорогими драгоценностями. В тридцать семь лет он пишет портрет Н. Е. Струйского (1772 г.) жившего рядом с Рокотовым на Гороховом поле, в Токмаковом переулке (сейчас – Музей русского искусства), портрет его жены А. П. Струйской (1772 г.)... Забегая вперед, можно сказать, что искусство Рокотова были поэтично – хоть по отношению к живописи в ту пору еще никто так не говорил. Спустя два века о портрете А. П. Струйской поэт Николай Заболоцкий сказал:

 «Ее глаза – как два тумана,

Полуулыбка, полуплач,

Ее глаза – как два обмана,

Покрытых мглою неудач.

Соединенье двух загадок,

полувосторг, полуиспуг,

безумной нежности припадок,

Предвосхищенье смертных мук»